Призрак "цифрового дивиденда"

Картинка:

Автор: Юлия Волкова
Первый заместитель начальника АНО"Радиочастотный центр МО"

Казалось бы, все частотные битвы и все войны стандартов на поле ЦТВ должны были завершиться два года назад, в момент подписания регионального Соглашения “Женева-06” (GE-06) и соответствующего Плана распределения ТВ-каналов в полосах частот 174-230 МГц и 470-862 МГц. Именно этот документ считают отправной точкой непростого процесса перехода от аналогового к полностью цифровому радиовещанию (звуковому и телевизионному).

В соответствии с Соглашением GE-06 выход на просторы радиоэфира цифрового телевидения не отменяет телевидения аналогового, и на переходном этапе обе технологии имеют равные права на умы телезрителей и кошельки рекламодателей. То есть предполагается, что после появления первых цифровых передач наземного телевидения обе технологии будут мирно сосуществовать, не ограничивая друг друга ни юридически, ни технически.

Многие европейские страны уже переключились на цифровое вещание, и, как указано в Соглашении GE-06, этот переход должен быть полностью завершен к 17 июня 2015 года. Хотя в некоторых странах допускается получение “дополнительного времени” в размере 5 лет, но лишь применительно к диапазону 174-230 МГц.

Соблюдайте правила движения

Это только дилетантам кажется,  самом деле и места установки, и мощности передачи, и частоты вещания каждого передатчика внесены в частотные планы, которые для приграничных регионов должны быть согласованы не только в Москве, но и на международном уровне. Ранее для аналогового телевидения действовали соглашения “Стокгольм-61” и “Женева-89”, определившие каждое в свое время принципы частотного планирования и утвердившие планы назначения каналов для аналогового телевидения и радиовещания.

Подписанное в 2006 году Соглашение GE-06 установило новые правила игры, которым должно подчиняться значительно большее число стран, правила, определенные всеми предыдущими соглашениями по аналоговому вещанию. GE-06 фактически заменило их. В то же время Соглашение “Женева-06” не является “чисто” цифровым, оно содержит также и аналоговый план для “переходного периода”, и ограничения на работу цифровых станций, что должно обеспечить защиту аналогового телевидения до его окончательного выключения. Такое, на первый взгляд, здравое решение, как и многие международные решения, принимаемые по результатам многочисленных переговоров и на основе множества компромиссов и дипломатических “разменов”, грозит обернуться большими завтрашними трудностями, связанными с тем, что цифровой план составлен без учета действующих аналоговых станций. Это значит, что возможности для “победного марша” ЦТВ по просторам России сегодня существенно ограничены, по крайней мере до того момента, пока аналоговые станции не будут выключены.

Парадоксы цифрового рынка

Переход к ЦТВ во многом определяется исторически сложившейся структурой телевещания. Для России, где основными источниками телесигналов сегодня остаются наземные телевизионные радиопередатчики, высказаны и опубликованы многочисленные и порой довольно противоречивые прогнозы сценариев внедрения ЦТВ. Разработано несколько “программ” и “концепций” перехода. Свой взгляд на этот процесс имеют вещатели и связисты, кабельщики и спутниковые операторы, журналисты и государственные чиновники. Тем не менее не стоит сбрасывать со счетов вопрос номер один любого коммерческого проекта: “Чего хочет пользователь?”, причем пользователь сегодняшний, а не некий “маркетингово-предполагаемый” завтрашний. Для сегодняшнего “средневзвешенного” телезрителя из разнообразных преимуществ, обещаемых цифровым ТВ (высококачественное изображение и звук, интерактивность, многопрограммность, возможность объединения в одном информационном потоке сигналов различных сервисов), наиболее заметным является увеличение числа программ. Это очевидно. Но вывод из этого предположения вытекает несколько неожиданный.

Трудно предположить, что жители российских мегаполисов, избалованные кабельным ТВ, в момент переключатся на цифру. Для них возможности выбора программы уже и сегодня достаточно (а может быть, даже избыточно) широки. Следовательно, как это ни парадоксально прозвучит, первый спрос на цифровое вещание следует ожидать как раз не в Москве и Питере, за получение ТВ-каналов в которых многие вещатели готовы на очень многое, а в сельских регионах, где доступных программ сегодня максимум четыре. С другой стороны, учтя потребности, необходимо помнить и о возможностях, особенно планируя капиталоемкий переход на новые технологии. Если население не сможет приобрести необходимые приемники, цифровое вещание еще долго будет оставаться простым колебанием эфира (каковым в свое время было небезызвестное иновещание в бывшем СССР) - его никто не увидит и не услышит. Не зря в США правительство выделило своим гражданам определенные суммы на покупку цифровых приставок, а в Великобритании цифровые телевизоры в течение некоторого времени вообще раздавали “за так”.

Сказка о потерянном времени

Для создания новых вещательных сетей требуются свободные частотные каналы, которых в большинстве крупных городов России как раз и нет. Кое-что занято аналоговыми передатчиками, остальное используется для совершенно иных целей. Зная, что в последние несколько лет не было разработано ни одного нового ТВ-канала в таких любимых вещателями городах, как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Новосибирск, Краснодар, Сочи и др., легко предположить, что частот для телевещания в них уже нет, а значит, рассчитывать на получение каналов для цифрового ТВ также не приходится.

Но это только введение в страшную сказку. Помните упоминание в начале статьи о том, что новый международный цифровой план составлен без учета существующих аналоговых передатчиков? Дело в том, что МСЭ, осознавая сложность разработки полномасштабного плана, предложил администрациям связи выполнить этот учет самостоятельно, “если они сочтут нужным”. Но для администрации связи России в тот момент эта работа показалась, во-первых, чересчур сложной, а во-вторых, малозначимой. Куда важнее было завершить планирование ЦТВ и с великой помпой отчитаться о достигнутом.

Сегодня мы начинаем пожинать довольно горькие плоды этой “эйфории частотного планирования”, посеянные в 2004 году и взращенные в 2006-м. Действительно, мы оказались в неоднозначной ситуации, когда утвержденный план, с одной, стороны четко указывает, что и где можно размещать, когда и как включать, а с другой этот план (наподобие студенческой дипломной работы) никак не учитывает существующую ситуацию, и в результате использован быть не может. В таких условиях единственным способом “и овец сохранить, и волков накормить ” является максимальное “замораживание” внедрения цифрового телевидения до полного выключение аналогового телевидения. В противном случае цифровые передатчики неизбежно создадут помехи аналоговым системам, причем не только российским, но - в приграничных районах - и вещателям других стран. Следовательно, если эту проблему каким-либо образом не решить, то о ЦТВ можно пока забыть - примерно до июля 2015 года. Число потерянных лет читатель сможет посчитать самостоятельно.

Кто последний?

Учитывая, что цифровое телевидение использует спектр в несколько раз эффективнее своего аналогового собрата и в один традиционный 8-мегагерцовый канал позволяет вместить несколько информационных каналов (причем в особо экстремальных случаях это число может достигать 10-12, конечно, в обмен на качество), то в результате глобальной смены технологии освободится довольно значительный участок спектра - так называемый “цифровой дивиденд”. При рачительном его использовании он не только сможет обеспечить возможность предоставления новейших вещательных услуг зрителям, но и станет дополнительным ресурсом для других служб радиосвязи.

Желающих урвать этот “дивиденд” довольно много - от традиционных транкинговых систем технологической связи, которые сегодня вынуждены на правах бедных родственников ютиться на обрывках спектра, выделенных для них когда-то во “времена Очакова”, до систем подвижной связи неких, нам пока еще неизвестных “последующих” поколений. В очереди за “дивидендом” замечены также мобильное телевидение, системы широкополосного радиодоступа, телевидение высокой и сверхвысокой четкости, разработка стандартов для которого уже начата в МСЭ, а также такая пока еще экзотика, как трехмерное (3-D) вещательное телевидение (эта тема также введена в программу исследований МСЭ).

Могу с уверенностью предположить, что борьба за этот очень привлекательный со всех точек зрения спектр (большие зоны покрытия, хорошее проникновение сквозь стены и перекрытия, дешевое абонентское оборудование, наличие хорошо отработанных антенных технологий и т.д.) предстоит нешуточная. Уже несколько лет особый интерес к получению потенциально высвобождающихся частот в полосе 470-862 МГц, в которой сегодня практически безраздельно властвует телевидение, проявляют службы подвижной связи. И в этом нет ничего случайного. Несмотря на то что сегодня трудно встретить человека без сотовой трубки в кармане, число абонентов подвижной связи продолжает активно расти, и пару лет назад превысило число абонентов связи фиксированной. Поэтому неудивительно, что сети подвижной связи остро нуждаются в дополнительном частотном спектре.

Учитывая это, Всемирная конференция по радиосвязи (ВКР-07), прошедшая в прошлом году в Женеве, определила дополнительные гармонизированные на глобальном уровне полосы радиочастот в пределах диапазона 790-862 МГц, которые в большинстве стран можно будет использовать для создания систем международной подвижной связи (IMT) после 2015 года, то есть после перехода на цифровое вещание.

Но уже сегодня этот “дивиденд” доступен в Финляндии, Нидерландах и Германии и ряде других европейских стран. В США в феврале 2008 года частоты в полосе 700 МГц уже проданы с аукциона, принесшего государственной казне $19,6 млрд. В Европе “раздача” этих частот ожидается после 2012 года. Незадолго до кризиса стоимость “дивиденда” (например для Франции) эксперты оценивали в €7-8 млрд.

Почем килогерц “дивиденда”?

Сколько может стоить “цифровой дивиденд” в России, предположить сложно. Несмотря на то что выражение “частоты - вечный хлеб” используется довольно широко, оно не так справедливо, как может показаться на первый взгляд. Для частот не столь также важно иметь их вообще, как иметь их в нужное время и в нужном месте. Приведу лишь пару примеров. В самом начале XXI века многие операторы готовы были платить немереные по тем временам деньги за открытие диапазона 3600-4200 МГц для беспроводного доступа. Неудовлетворенный спрос на эти услуги в то время был очень высок, для высокоскоростной передачи требовались широкополосные каналы. Если бы кто-то смог решить тогда эту задачку, бюджет получил бы довольно большие деньги - сначала от аукционов, а затем - от налоговых поступлений. Однако интересы регулятора тогда лежали в области сотовой телефонии, и он ничего, кроме нее, не видел. В результате время было упущено. Диапазон так и остался “за бортом” современных технологий. А сегодня найти инвестора для работ по определению условий использования этих частот невозможно. Задача решена другими методами и с использованием других технологий. Ситуация исчерпана. Денег бюджет не получил.

Пример совсем недавний касается диапазонов 10,5 ГГц и 26 ГГц, в которых сегодня дефицит ощущается не очень сильно. Но и спрос невелик. В этих диапазонах удобно строить системы операторского класса, потребность в которых была очень ощутима примерно три-четыре года назад в момент лавинообразной экспансии крупных операторов в регионы. Странно, что именно в это время ГКРЧ “закрыла” эти диапазоны для “исследования условий электромагнитной совместимости”. За те несколько лет, пока велись эти исследования, операторы, в том числе и сотовые, нашли другие пути, по большей части построили кабельные/оптоволоконные сети. Так что к моменту “возвращения” диапазонов в число доступных, интерес к ним был утерян. Эти факты, к сожалению, далеко не единственные, пожалуй, их можно отнести к выгоде, упущенной государством по вине непрофессиональных действий регулятора.

В очередной раз удивляюсь, почему столь бурно проявляемый еще вчера интерес к цифровому ТВ сегодня почти сведен на нет и почему до сих пор не утвержден частотный план ЦТВ, разработанный год назад.

Возможно, призывы к “поголовному переходу на цифровое телевидение в 2015 году” звучат во время кризиса не так убедительно. А возможно, что причина внезапного молчания заключается в том, что очень трудно разделить шкуру не убитого пока еще “цифрового дивиденда”.

Однако, уроки, преподанные нам историей регулирования спектра, учат нас, что время - деньги не только в бизнесе, но и на частотном поле. Промедление с сегодняшними решениями приводит к потере завтрашних преимуществ.