ЭНТУЗИАСТ ИЗ ТАШКЕНТА

1.2

Грабовский и Пискунов пытались координировать работу, проводили эксперименты, корректировали чертежи. Чтобы заставить трест выполнять взятые на себя обязательства, приходилось прибегать к «нажиму» в различных инстанциях, ссылаться на указания председателя ВСНХ Ф. Э. Дзержинского. Ровно через три месяца, день в день, все работы по осуществлению радиотелефота трестом были прекращены, хотя уже была готова к испытаниям аппаратура, за исключением приемной трубки. Находчивые изобретатели вместо трубки подключили телефонные наушники. «Когда перед передатчиком перемещали предметы,— вспоминал Б. П. Грабовский,— в наушниках слушался шорох». Но члены комиссии «слушать» изображение не пожелали.

Сохранилась стенограмма заключительного заседания правления треста, на котором представители промышленности отклонили просьбы о продлении договора. Застенографировано и выступление Б. Л. Розинга на этом заседании, который сказал:
«Я должен обратить внимание на то, что изобретатели имели в своем распоряжении только три месяца. Между тем мы знаем, что работы по электровидению ведут 10—20 лет и даже более. Три месяца — недостаточный срок. Может быть, за это время они сделали ложные шаги, но они уже приготовили трубки, и мне кажется, что три месяца — это малый срок и требуется больше времени».

Сохранившиеся финансовые документы показывают, что общие расходы треста на осуществление радиотелефота, включая и зарплату изобретателям, не превысили 1500 рублей — ничтожно малой суммы, если принять во внимание новизну и техническую сложность изобретения. Но и экономическая сторона дела не оказала влияния на решение руководства треста.
Б. П. Грабовский между тем не думал отступать. Большое влияние на него оказали долгие беседы с Борисом Львовичем Розингом, горячим пропагандистом телевидения. В одной из своих работ ученый писал: «Несомненно, наступит наконец такое время, когда электрическая телескопия распространится повсеместно и станет столь же необходимым прибором, каким является в настоящее время телефон. Тогда миллионы таких приборов, таких „электрических глаз" будут всесторонне обслуживать общественную и частную жизнь, науку, технику и промышленность...

Тогда, конечно, электрическая телескопия как наука займет подобающее ей место среди других наук техники слабых токов. Возможно даже, ей будут посвящены специальные институты».
Такой же прогноз сделал и Б. П. Грабовский в одной из публичных лекций, о чем свидетельствует дошедшая до наших дней афиша.
По возвращении в Ташкент Б. П. Грабовский привлек к работе молодого, но практичного лаборанта Ивана Филипповича Белянского.
Первые эксперименты показали, что имеющихся в наличии приборов явно недостаточно для восстановления аппаратуры. Кроме того, для изготовления ряда узлов и блоков требовались денежные средства и консультации специалистов. Изобретатели решили обратиться за помощью к председателю ЦИК Узбекистана Ю. Ахунбабаеву. И. Ф. Белянский поехал в Самарканд, где тогда находились правительственные учреждения республики. Председатель ЦИК принял Ивана Филипповича в присутствии научных консультантов-инженеров. После подробной беседы о телевидении, о превратностях изобретательской жизни Белянский наконец услышал те слова, которых он с нетерпением ожидал и ради которых приехал:

«Товарищ Ахунбабаев даст распоряжение, чтобы вам выдали деньги на поездку в Ленинград и на изготовление там необходимых приборов. Будет оказана и другая помощь».

Поддержка председателя ЦИК окрылила изобретателей. Теперь уже не кустари-одиночки работали в мастерской старого города. Заказам для телевизионной установки была открыта широкая улица. Детали и узлы изготавливали на ташкентских заводах, в лабораториях Среднеазиатского округа связи, в мастерских университета.
После изготовления эскизов трубок и катодных ламп, заручившись официальными бумагами и письмом от Грабовского к профессору Розингу, Белянский выехал в Ленинград, чтобы за счет ВСНХ УзССР заказать необходимые для дальнейшей работы электронные приборы.

Б. Л. Розинг приветливо встретил посланца из Ташкента. К тому времени он опубликовал несколько статей в защиту электронного телевидения, приводя в них в качестве примера радиотелефот. Ученый помог Белянскому оформить заказ и взял на себя труд наблюдать за его выполнением, а когда трубки были готовы, настоял на том, чтобы по одному экземпляру их Белянский сдал в Центральный музей связи. В этом сказалась забота ученого о сохранении памятников науки и техники.
Одновременно И. Ф. Белянский заказал в оптической мастерской, расположенной на углу Мойки и Невского, оптическую часть радиотелефота. Старый мастер П. Р. Баумгартен, помнивший Грабовского еще по 1925 году, охотно выполнил заказ — несколько вогнутых зеркал размером с тарелку.

Привезенные Белянским трубки, лампы и оптические приборы позволили приступить к окончательной сборке аппаратов. К тому времени сложился более или менее постоянный состав помощников Б. П. Грабовского. Это были, кроме его жены и И. Ф. Белянского, инженеры и техники трамвайного треста.